О моем деде: Голубь В.И.

Мой дед..

Он умер неделю назад. Я был далеко в это время, почти на другом конце планеты. Мне написала мама и я узнал, что его не стало. Я хочу оставить несколько строчек, как память о нем.

Я его звал дед Витя. Моя бабушка звала — Веня. Дед был из простой крестьянской семьи, как он говорил — поляки или белорусы, которые перебрались в сибирь.

Из рассказов о детстве — в рваной одежде, сшитой из мешков. Суп ели из крапивы и череды. Жили в большой семье. Стреляли в лесу птицу.

Дед любил и мог строить. Играючи орудовал топором. Он построил нам несколько сараев совершенно один, без чьей либо помощи. Я работал с ним на стройке, тогда было лето, моего папу укусил клещ и он лежал в городе в больнице. Мама поехала к нему а мы остались вдвоем с сестрой. Дед приходил каждый день и мы строили баню, хлев и гараж. Он научил меня затаскивать бревна на верх деревянного сруба с помощью веревок и досок. Мы с ним тогда много ругались. Я ленился и не хотел работать. Но мирились также быстро.

У деда особо не было друзей. Видимо, потому что он никогда в жизни не пил и не курил. Ел простую пищу, до того момента как у него нашли язву. Все его “друзья” с которыми он работал до пенсии, как помню, это какие-то полупьяные мужики. Да и не стремился в их общество — был сам по себе.

Как говорила бабушка — никому никогда в помощи не отказывал. Всегда приходил помогать по стройке.

Часто, почти каждый день летом, приходил к нам домой и просто занимался нашими делами. Всегда находил работу. Почти всегда было неловко видеть его делающим что-то, в то время как самому хотелось играть.

Когда мы были маленькие и еще не жили в селе, а приезжали в гости, он учил меня кататься на велосипед “под рамой”. Давал по вечерам проехать на новом “Урале” два круга по улице. Потом уже научился ездить под рамой. У него было два велосипеда. На втором начал ездить я — в лес за ягодами или за травами.

Это было его любимое занятие, как мне кажется. Ходить в лес за ягодами, набирать полный бидончик смородины с “куста” — так он называл деревья, росшие кучкой в поле. Либо поехать за тмином, иван-чаем, мать-и-мачехой. Объяснял мне какой тысячелистник мужской, а какой женский.

Дед научил меня косить траву. Косу он называл “литовкой” и перед косьбой затачивал бруском. Мы вместе занимались заготовками сена. Просто находили большие поляны в лесу, где росла трава и косили ее. Запах этой травы ничто не передаст. Как только трава была скошена, меня отправлял с граблями через день перевернуть ее, чтобы она подсыхала со всех сторон. После этого — уже сгребать в небольшие снопы. Сверху накидывались две связанные молодые березки, для удержания формы. Последний процесс — свалить несколько стволов и на них начинать скидывать снопы. Дед мог так взять вилами сноп, что это сразу была половина того снопа. Выходил такой огромный ком сена. Потом, уже готовый огромный стог мы увозили зимой, используя бревна как полозья.

Дед плел “корчажки” — конструкции из алюминиевой проволоки для того, чтобы ловить рыбу. у него дома их было много. Все аккуратно прицеплены к крыше сарая. Когда мы ездили на рыбалку, он брал их с собой. Это было очень давно, в возрасте 6–7 лет.

Он научил меня, как из бересты и ветки можно сделать котелок, чтобы в нем держать воду, или просто черпачок. Он показал, как собирать березовый сок, и как заделывать отверстие, чтобы дерево жило дальше.

Дед часто называл меня Валеркой, путал со своим младшим сыном, моим дядей, поправлялся.

Когда я уехал из России и звонил им, он все старался поговорить покороче, сэкономить мои деньги. Всегда говорил так “Ну здравствуй, Максим, вчера вот к вашим ходил”

Еще он почти никогда не ругался матом. Еще в самом детстве помню, а потом нет.

К нам домой он почему-то всегда стеснялся заходить дальше порога. Он всегда был в рабочей одежде, не хотел марать. Мы ставили ему стул и он сидел.

Помню привычку его — в кружке или кипяток или морс. Он пьет и кружку так вращает, как воду в тазу, перемешивает.

Помню что были зимние вечера, когда я только переехал в Россию. Они нас никуда не пускали, да и ходить особенно было некуда. На улице мороз, все слышно. Удивительно тихо. Звезды мерцают. Натоплена дровами печь. Я читал ему “Приключения Гекльберри Финна”. Помню, что он хмыкал над какими-то моментами. Я старался читать с выражением, чтобы было похоже. А вот “Том Сойер” не очень понравился. Как он говорил “Сказка какая-то”. Я сейчас вспоминаю, что хотел приехать и еще раз почитать ему эту книгу. Он забыл же наверное сюжет.

Дома у них спокойно было. Все аскетично, никаких лишних вещей. Дом дед сам построил в 1997 году. Он вывел эту цифру на калитке. Еще дед посадил четыре сосны в палисаднике. Наверное, они до сих пор растут.

Он всегда любил животных, собак своих и наших особенно. Давал им свои имена. Называл их Бандитами, или “Ух, рыжий!”. Своих собак тоже тренировал, как лапу давать, на будку залезать или петь.

С бабушкой они прожили больше пятидесяти лет. Так прижились друг другу. Помню, когда приезжал к ним гости, дед все мне говорил — “На копейки” и протягивал сложенные вдвое 500 рублевые бумажки. Расспрашивал меня, как в городе, как в других странах живется. А я отвечал. Ему было правда интересно.

Мне жаль, что я не смог приехать к нему, когда он был в больнице. Я благодарен за то, чему он научил меня и верю, что люди переносятся куда-то еще, когда умираю. Спасибо тебе, мой дед. Спасибо за все. Покойся с миром, я тебя очень люблю.